Роман Ермачихин: «Я – не выдающийся талант, но мечтаю заменить Овечкина в «Вашингтоне»

18-летний праворукий нападающий таранного типа «Крыльев Советов» Роман Ермачихин проводит свой второй полноценный сезон в МХЛ. О детстве, расставании с товарищами по команде, возросшей конкуренции, потерянном зубе, восьмом чуде света и многом другом он рассказал в большом интервью пресс-службе клуба.

КЛАВДИЕВ БЫЛ ИНТРОВЕРТОМ, СТАЛ ДУШОЙ КОМПАНИИ

- Происходит довольно интенсивная ротация состава. Чего тренерам не хватает в вашей игре?

- Во-первых, это нужно для того, чтобы была широкая лавка, чтобы в команде всегда была конкуренция. Конкуренция – это движение вперед, нужно постоянно доказывать свою состоятельность. Соответственно, каждый из нас растет, на каждой тренировке старается добавить. У кого-то получается лучше, у кого-то – хуже, но все прогрессируют, благодаря этому растет и команда.

А чего не хватает? Я не тренер, поэтому, наверное, не могу судить. Но если говорить о тенденции, нас коснулась проблема, характерная для сегодняшнего хоккея в целом: не хватает хороших защитников, особенно праворуких. Мне кажется, именно это ищет тренерский штаб. Ну и, конечно, забивных нападающих, может быть, тоже праворуких…

- Сколько праворуких в команде на данный момент?

- Уже много, хотя в начале сборов был я один, ну и Паша Зубчинский. Сейчас: я, Кизиков, Глебов, Явгареев, Шефер (Роман, кстати).

- Не сложно ли новичкам вливаться в команду по ходу сезона?

- Иногда приходят люди, которые раньше уже были знакомы с некоторыми ребятами: команда у нас новая, собрались хоккеисты из разных клубов. Поэтому легко вливаются в коллектив. Бывает, приходят интроверты, которым тяжело идти на контакт. Например, Клавдиев, сначала с ним мало кто общался, зато сейчас он – душа компании. Мы даже прозвище ему смешное придумали! Но пусть это останется между нами.

«В БУДУЩЕМ УВИДИМСЯ»

- Как провожаете тех, кто уходит из команды? Может быть, есть какие-то особые традиции?

- Естественно, тяжело расставаться с людьми, особенно если они с нами с самого начала сборов. Все уже познакомились, «скорешились», так сказать, поэтому очень грустно. Наверное, самым печальным был уход Егора Копылова, который в «Крыльях» играл 14 лет. Но это хоккей, спорт такой: на одном месте продержаться очень тяжело – надо просто привыкнуть. Каких-то традиций в связи с этим нет, просто все парни желают удачи. Единственное: мы всегда говорим одну и ту же фразу «В будущем увидимся». То есть мы надеемся, что после увольнения с хоккеем никто не закончит, и мы все встретимся в высших лигах: в ВХЛ, КХЛ.

- Поддерживаете ли отношения с бывшими товарищами по команде?

- Да, естественно, со многими. Во-первых, интересно узнать, кто куда поехал. Спросишь – завяжется разговор; он расскажет про свою новую команду, ты – про изменения в старой. Об этом тоже всем, игравшим здесь, интересно узнать. Я, например, с Андреем Алексеевым общаюсь, с Кириллом Тихоновым. Конечно, стараемся поддерживать связь.

- Не боишься возросшей конкуренции?

- Как по мне, никто не любит конкуренцию. Конечно, некоторая боязнь есть, но с этим нужно бороться. Могу признать, что пусть чуть-чуть, но да, я боюсь конкуренции. Мне кажется, в этом нет ничего зазорного, это нормально. Ты не считаешь, что железно попадешь в состав, а будешь доказывать это на каждой тренировке. В любом случае, кого ставить, решает тренер, а к нему в голову ты не залезешь. Нельзя сказать, по каким критериям он будет выбирать, кого оценит выше, кого – ниже, и кто попадет в итоговую заявку на игру. Ты же просто должен делать свое дело, выполнять то, что требует тренер, - только так можно себя успокоить. Только тогда будешь играть именно ты.

- Конкуренция дает тебе дополнительную мотивацию к самосовершенствованию?

- Естественно, немножко подстегивает, но, как по мне, дополнительная мотивация не нужна. Если человек сам понимает, зачем он в хоккее и чего он хочет добиться, то не будет смотреть на то, кто догоняет и дышит в спину, а просто делать, то, что должен, со стопроцентной отдачей. Я бы даже сказал: работать на все 120 процентов! Но вообще, конкуренция нужна, хотя бы какая-то минимальная.

- А чего ты сам хочешь добиться в хоккее?

- Максимальных высот. Конечно, самая большая мечта – играть в НХЛ. Была мечта попасть на драфт, но драфт моего года уже прошел. Да и я уже отношусь к этому более приземленно, не то, что раньше. Понимаю, что я – не выдающийся талант, а игрок среднего уровня. Бесспорно, я хочу выбраться в более высокие лиги: в КХЛ, НХЛ. Думаю, это мечта любого хоккеиста, который осознает в полной мере всю серьезность нашего вида спорта.

- Носишь шапку с символикой «Вашингтон Кэпиталз», хотел бы играть в этом клубе?

- Да, хотел бы играть в «Вашингтон Кэпиталз». Болею за эту команду с детства. Заменить Овечкина! Да нет, шучу! А, впрочем, может быть, удастся добиться таких высот, как он, или даже побить его рекорды…

С САМОГО ДЕТСТВА УЧИЛСЯ НА ОТЛИЧНО

- Насколько нам известно, при поступлении в университет ты выбрал нехоккейную профессию?

- Я поступил в Финансовый университет при Правительстве РФ на факультет «Управление персоналом». Вообще, хотел попасть на другой факультет, но баллов пройти на бюджет там не хватило, а брать деньги у родителей на обучение в университете я бы не стал. Тем не менее, я не разочаровался. Учусь на заочке, поэтому обучение началось с 15 октября. Конечно, в сентябре мне чаще удавалось погулять, но иногда приходил домой и не знал, чем себя занять. Через некоторое время мне ужасно надоедает безделье! Учеба – это своеобразный выход. Приходишь после тренировок, слушаешь лекции, погружаешься в работу. Не могу сказать, что я очень люблю учиться, но мне это интересно.

- То есть поступить в «Финашку» - твое личное решение?

- Да, родители дают мне очень мало советов относительно обучения. С самого детства я, можно сказать, учился на отлично. Девять классов закончил с красным аттестатом, а в 11-м получил всего три четверки. Я думаю, из этого можно сделать вывод, что мне нравится учиться, хотя, может быть, по мне и не скажешь. Есть интерес развиваться не в одном направлении. В этой жизни нужно выжимать из себя максимум, в том числе и узнавать обо всем, что тебе действительно интересно.

- Если с хоккеем не сложится, пойдешь работать по профессии?

- В голове одна мысль: с хоккеем сложится. И все. Я не допускаю других вариантов. Это цель всей моей жизни. У меня всегда был интерес к какой-то предпринимательской деятельности: в детстве постоянно пытался узнать у папы, как что-то продать, купить, купить и перепродать. Всегда хотел открыть какое-то свое дело, я и экзамены сдавал соответствующие: английский, обществознание, чтобы поступить на специальность, связанную с бизнесом.

В будущем хотел бы открыть свое дело. Это не мешает хоккею, и я понимаю, что после окончания карьеры надо будет как-то жить, оставить что-то в наследство своим детям, да и родителям помочь. Каждое утро вижу, как они встают на работу. Папа, например, работает далеко от дома, тяжело и физически, и морально добираться каждый день туда-обратно. И мама, и папа – большие трудоголики, поэтому у меня есть такая мечта: обеспечить им светлое будущее. Хочу, чтобы они не работали, а жили в домике у моря и просто наслаждались жизнью, занимались тем, чем они действительно хотят. Может быть, внуками, а, может быть, найдут себе какие-то хобби, у папы, например, уже есть…

- Какое?

- Он ходит на так называемые «раскопки». Купил себе металлоискатель, уже нашел много монеток, пуль с войны…

- А где он организовывает свои поиски?

- У нас дача недалеко от Москвы, по Калужскому шоссе. Говорят, там проходили военные действия, поэтому много чего можно найти. Папа каждые выходные исследует поля вместе со своим знакомым.

- Сам не пробовал заниматься «раскопками»?

- Еще в самом детстве. Но я такой человек, который не может долго сидеть на одном месте, я максимально нетерпеливый, хочу все и сразу. Это как раз и отличает меня от папы. Поэтому не могу ходить с ним долго. Максимум меня хватало на полчаса, потому что это очень нудно: ходим, копаем, часто ничего не находим. В детстве начинал капризничать, этим летом тоже пробовал пойти с папой, но долго не продержался. Это не мое, мое – это хоккей.

- Полагаем, отношения с учителями в школе у тебя были хорошие. Педагоги не жалели, что такую «светлую» голову ты отдал хоккею?

- Жалели, конечно, жалели. Во-первых, хорошие отношения с учителями очень мне помогли. В 11-м классе ходить в школу возможности не было: я уже играл в команде МХЛ, а тренировки утром, собственно, как и школа. Совмещать – невозможно. Поскольку учителя меня любили, удалось договориться: педагоги пошли на уступки и просто принимали у меня задания. Это очень помогло – 11-й класс все равно надо было закончить. Не сказать, что было невероятно трудно, но нервишки потрепал, особенно вся эта подготовка к экзаменам…

По сути, все дело было в моих личных амбициях: сдать экзамены хорошо, а не хуже всех. Если честно, красный аттестат в 11-м классе тоже хотелось, но не потому что он должен как-то мне помочь дальше, а просто потому, что школа – это легко. Я всегда так считал. Да и вообще, если делать что-то в жизни, то на максимум, и школа не исключение. Учительница по физике любила говорить, что у меня «светлая» голова, даже общалась с моей мамой. «У него такая светлая голова, а он отдал ее в спорт», - ее цитата. Родители слушали, но на меня не давили. Конечно, мама всегда склонялась в сторону учебы, но, когда дело дошло до профессионального хоккея, и я попал в молодежку, она, думаю, поняла, что с хоккеем – серьезно, а учеба отошла на второй план.

ПАПА ГОВОРИТ, ЧТО Я ИГРАЮ ПРЯМОЛИНЕЙНО

- Родители ходят на твои матчи?

- Да, и мама, и папа. Папа, так сказать, «тренирует» меня с самого детства. Всегда расскажет, как он видит игру. Хотя родители у меня со спортом не особенно дружат… Папа просто выражает свое личное мнение, пытается что-то подсказать. Я, конечно, прислушиваюсь, но не люблю. Иногда даже резко отвечаю на это, но, как бы то ни было, все равно беру во внимание и пытаюсь что-то исправить.

Безусловно, самая важная для меня оценка – это оценка тренера. В профессиональном хоккее папа не всегда знает, как нужно действовать в некоторых ситуациях, считает, что надо сделать по-другому. А у нас есть определенная тренерская установка, которой мы следуем. Вообще, папа обычно говорит, что я играю очень прямолинейно. Такое мнение, на самом деле, обидно слышать, но прислушиваться приходится, потому что это имеет место быть.

- Что бы хотел добавить в свою игру?

- Больше креатива, больше моментов, больше результативности. Я никогда не был игроком, который забивает в каждом матче. В детстве, когда играл в своем первом клубе «Созвездие» из Ясенево, то семь лет был капитаном. Вот тогда я зарабатывал очки, много забивал, был своеобразным лидером. А дальше – не особенно. Когда перешел из «Созвездия» в «Витязь», вообще почти не играл, потому что пропустил год из-за травмы колена. Сейчас уже я понимаю, что на уровень игры той команды не тянул совершенно.

- Как развивалась твоя карьера дальше?

- Оттуда я ушел в клуб похуже, фактически вернулся на тот уровень, с которого начинал. Это были «Пингвины» из Бирюлево. Конечно, об этом клубе почти никто не слышал. Это не «Крылья Советов», у них нет истории – просто детская хоккейная школа. Хотя я знаю, что Никита Кучеров из «Белых Медведей», а это команда точно такого же уровня, как «Пингвины». Там я был одним из лидеров, играл в первом звене, тем не менее, такого, чтобы я каждый матч забивал или хотя бы набирал очко, не было. Когда пришел из «Пингвинов» в «Крылья», было очень трудно перестроиться.

- А как попал в «Крылья»?

- Я понимал, что такой клуб как «Пингвины» не поможет двинуться дальше. Нужно было как можно скорее попадать в клубы первой группы. За год до выпуска мы точно решили, что надо переходить в другую команду, чтобы играть на другом уровне и двигаться вперед, чтобы потом попасть в ту же самую молодежку. В конце сезона 2015/16 я уже на сто процентов понимал, что надо переходить. Тренер Станислав Николаевич Чвокин знал, что в «Пингвинах» я надолго не задержусь. Спасибо ему большое, считаю Станислава Николаевича очень хорошим специалистом!

Один из игроков команды ходил на просмотр в «Крылья Советов», но тогда я не придал этому особого значения. Стали с папой думать, куда. В феврале я пошел на просмотр в «Динамо». Откатал одну тренировку, сказали приходить после окончания сезона, потому что раньше я бы, естественно, не сыграл за «Динамо». 8 марта был праздник, и я запомнил этот день – пришел в «Динамо», провел с командой одну тренировку, и мне сказали, что не подхожу. Конечно, очень сильно расстроился, потому что очень хотел в «Динамо»: нравился новый, только что построенный каток «ВТБ-Арена», который находился сравнительно недалеко от моего дома, кроме того, там были и молодежная команда, и ВХЛ, и КХЛ – целая система. Я думал: это – именно то, что нужно, но пробиться не получилось. После того, как меня не взяли в «Динамо», папа предложил съездить в «Русь». Я сразу не хотел туда, но мы все-таки съездили. Тем не менее, изначально знал, что там я играть не буду, просто потому что не хочу. Мне не нравится их каток, он темный, а я не люблю темные катки, да и сам клуб… В общем, я просто не хотел туда.

Потом я вспомнил про того мальчика, который пошел в «Крылья», и загорелся. Тренировал наш год Сергей Борисович Скопинцев, брат Андрея Борисовича (тренер команда МХЛ). Мы поехали на просмотр, Сергей Борисович сказал, что я подхожу и пригласил на сборы. На сборах перед стартом следующего сезона собралось очень много ребят: довольно большое количество хоккеистов приехало на просмотр, чтобы за год до выпуска перебраться в эту команду. Помню, на сборах нас было пятерок 6-7.

Начинал с Даней Соловьевым в самых последних пятерках, он тоже пришел из команды не особенно высокого уровня - «Северная звезда». С ним мы познакомились еще на просмотре, сдружились. Начинали в четвертом звене, потом перебрались в третье, в котором и отыграли весь сезон. Но перестроиться было трудно, об этом и тренер говорил. Мы, естественно, не показывали тот результат, который давали игроки первого и второго звеньев. Когда более-менее сыгрались, ближе к концу сезона, начали забивать. Потом пробились в плей-офф по юниорке, и пошла результативная серия. Тогда нас и стали замечать, после чего пригласили на первые тренировки в молодежку.

ПЕРВЫЙ ГОЛ В МХЛ ЗАБИЛ «ДИНАМО»

- Как хоккеисты вашего года проходили рубеж «юниорка-молодежка»?

- В конце выпускного сезона многих стали подключать к молодежной команде. С нового календарного года за молодежку играли и Родион Порошин, и Александр Романов, и Дмитрий Зайцев. Они даже подписали юниорские контракты, а мы сидели в раздевалке 2000-го года и облизывались. Тем не менее, мы были рады за ребят, это был показатель того, что хоккеисты нашего года пробиваются и еще до выпуска играют в молодежке.

На юниорских контрактах также были, как мне помнится, Паша Зубчинский, Данила Зеленков, Ильдар Кашафетдинов. Они чаще нас ходили на тренировки основной команды, уже и майки были заказаны, но первого официального матча так никто и не сыграл. А как раз после результативной серии в юниорке стали подключать и нас с Даней Соловьевым. Видимо, мы понравились тренерам. Хотя лично я никогда не могу уверенно сказать, что нравлюсь тренерам, что я что-то доказал. Да и никогда так не скажу.

- Как узнали о том, что вы приняты?

- В конце сезона Алена Борисовна Крылова собрала нас, 12 человек 2000-го года рождения, и сказала, что в следующем сезоне Юрий Николаевич Страхов хочет видеть нас в команде. Мы все подумали: «О, подпишем контракт!» Но как бы не так. Пришли на сборы и, естественно, пришлось проходить дальнейший отбор. Выгнали очень многих: из 12-ти человек осталось 6. Начали потихоньку играть, хотя команда была старше, в основном ребята 98-го года. Было тяжело: другой уровень игры, другие требования, трудно перестроиться. Но нам давали шанс. К концу сезона я стал выходить чаще, чем до этого.

- Было ли тяжело с психологической точки зрении?

- Да, потому что немногим молодым дают шанс сыграть в основном составе. Но, с точки зрения психологии, труднее дался период, когда первых ребят 2000-го года стали привлекать в основу, а нас – нет. Сам я впервые вышел на лед в МХЛ в третьей игре сезона 2017/18, это был домашний матч. Конечно, эмоции переполняли: раньше я не видел, как много людей ходят на молодежку. По году так много болельщиков, естественно, не было. Когда чувствуешь такую поддержку трибун, просто не можешь не стараться показать свой максимум, появляется невероятная заряженность на игру. В первом матче мне удалось набрать очко, но, к сожалению, это был не гол, а лишь передача.

- Когда забил свою первую шайбу в МХЛ?

- Это был четвёртый матч в карьере, с клубом «Динамо Москва». Командой, в которую меня не взяли. Этот фактор тоже сыграл свою роль. Конечно, тех тренеров из детской школы не было, но зато были ребята, многих из которых я знал: Марк Кацевич, Илья Волков… Хотелось доказать, что я ничем не хуже.

Первый матч с «Динамо» я два периода сидел в запасе, а на третий меня поставили, причем вышел в первом звене, но только на три смены, и все – на этом моя игра закончилась. А второй матч играл в четвертом звене. Получилась пересменка, на льду находились Владимир Михасенок и Никита Горчилин. Момент: Володя бросил по воротам, отскок, и я добил. Это был мой первый гол. Когда забил, заорал на всю площадку - был абсолютно счастлив. Можно сказать, это была мини-мечта, потому что я уже видел, как свои первые голы забили ребята моего года в других командах, хотел сделать то же самое. Естественно, посыпались поздравления; папа, думаю, тоже был счастлив. Шайбу забрал, меня сразу сфотографировали, сразу выложили в МХЛ. Интересно, что во время первого матча с «Динамо» их хоккеист тоже забил нам свою первую шайбу, а в следующем матче – я. Причем он тоже 2000-го года рождения.

- В хоккей тебя привел папа?

- Да, у моего крестного, которого, кстати, тоже зовут Роман, сын старше меня на два года. Он занимался хоккеем. Сын вырос, форма ему стала мала, и крестный предложил папе, мол, пусть померит, захочет, можете отдать в хоккей. Я на самом деле вообще не помню этого момента, потому что был маленький, всего пять лет. Папа привез форму, мы ее надели.

Саму форму я, кстати, помню, но не помню своей реакции. Папа говорит, что мне сразу понравилось, я загорелся и сказал: «Папа, я хочу заниматься хоккеем!» Помню, как мы выбирали клюшку, определяли, на какую сторону буду играть, каким хватом. Это была самая простая деревянная клюшка с прямым крюком. Мне сказали: «Возьми клюшку в руки» - как человек сразу берет клюшку, так он и будет играть. Я как раз взял на несвойственную сторону, папа сразу переспросил: «Тебе удобно?» Я ответил: «Да, мне удобно». Он предложил попробовать в другую сторону, я попробовал, но оказалось некомфортно. С большим удивлением папа заключил, что я буду праворуким.

Я ЗАСТАВЛЯЮ СОПЕРНИКА БОЯТЬСЯ

- Какую оценку поставишь «Крыльям» за домашнюю серию с дальневосточными командами?

- Сейчас складывается такая ситуация, что каждый матч – стыковой. В начале сезона прошла тяжелая серия, потому что играли против сильных команд. Очков набрали немного, но играли хорошо, боролись, поняли, что мы ничем не хуже. Ситуация в турнирной таблице нас совершенно не устраивала: занимали лишь 14-е место. Тренеры настраивали на победу над принципиальными соперниками. Задачи мы ставим максимальные, поэтому на эти матчи были полностью заряжены.

Пошли победы, с моей стороны – более результативная игра. Матчи с «Тайфуном» и «Амурскими Тиграми» нам нельзя было проигрывать, нужно было брать максимальное количество очков. Задачу мы выполнили – выиграли четыре игры из четырех. По поводу оценки: если из десяти, то не максимальная, но где-то 7-8, а если из пяти, то четыре с минусом. Выше поставить нельзя, потому что были глупые ошибки, в каких-то моментах не выполняли тренерскую установку, но в целом было хорошо.

- В одном из матчей с «Тайфуном» уверенно выигрывали, но потом подпустили соперника очень близко. Что произошло?

- Да, это одна из наших проблем: когда инициатива переходит в наши руки, начинаются какие-то дурацкие ошибки, ненужные удаления. Это было и с моей стороны, с «Чайкой». Думаю, в этом нет ничего страшного, но над этим надо работать.

- «Динамо» на выезде уступили в одном матче. Тяжелый соперник?

- «Динамо» - это один самых принципиальных соперников. Несмотря на то, что они сейчас идут где-то в конце турнирной таблицы, мы помним эту команду по турниру в Череповце - неприятный противник. Первый матч мы выиграли, но было непросто. Вторую игру, к сожалению, упустили в овертайме.

- На матчах с «Красной Армией» не присутствовал даже на трибунах, смотрел игры онлайн?

- Да, конечно, смотрел оба матча. Парни молодцы, что победили, но, думаю, «Красная Армия» - тот соперник, которого мы должны обыгрывать. В этой команде играют совсем молодые ребята.

- В жизни ты очень спокойный, улыбчивый человек, а на льду часто бываешь экспрессивным, даже проявляешь агрессию. Почему так происходит?

- Во-первых, у меня есть некоторые кумиры из НХЛ. Кроме того, я не являюсь невероятно талантливым, забивным игроком, я обычный парень-работяга, который должен делать в каких-то моментах и черновую работу. Это заводит команду, да и тренеры говорят: где-то залезть на чужой пятак, где-то не уступить, где-то потолкаться, где-то сыграть в тело… Ты просто заставляешь противника бояться: в какой-то момент защитник, в которого ты влетишь, когда он будет подбирать шайбу, допустит ошибку.

- Ты решил быть тафгаем?

- В каком-то плане, да. Но сейчас такой хоккей, что в команде нет одного тафгая, который будет драться каждый матч. В прошлом году я не играл в такой манере, потому что у меня была маска. С молодыми никто не дерется. А вообще, сложно объяснить, как это происходит – эмоции. Наверное, играет роль понимание того, что все мы конкуренты. Те ребята, которые выходят на лед против тебя, тоже хотят играть, хотят дальше попасть в КХЛ, НХЛ – получится это, естественно, далеко не у всех. За это надо бороться, а борются все разными способами.

- Не ругают ли тренеры за удаления «за грубость»?

- Если удаление обоюдное, то не ругают. Это обычная практика в хоккее, когда игра напряженная, команда, допустим, проигрывает в одну шайбу. Подраться – значит завести команду.

- Согласен в связи с этим с высказыванием Хейвуда Брауна о том, что «Спорт не воспитывает характер, а выявляет его»?

- Скорее всего, да. На льду я веду себя более экспрессивно, чем в обычной жизни. Наверное, это сидит где-то внутри меня, но проявляется только во время игры. Тем не менее, спорт и воспитывает тоже: прежде всего, ты становишься более ответственным. Даже маленькие ребята понимают, что они в ответе не только за самих себя, но и за команду.

ХОЧУ НАБИТЬ ЕЩЕ ОДНУ ТАТУИРОВКУ, НО МАМА ПРОТИВ

- Зуб уже поставили на место, а как ты его лишился?

- Это было на тренировке. Мы играли по заданию: выход из зоны, давление, откат. Саша Миргород хотел выбросить шайбу из зоны, я сунул клюшку в стык, и прилетело. Наложили три шва, отлетела половина зуба.

- Товарищи по команде, тренеры не подкалывали?

- Подкалывали, конечно! Тренеру по физподготовке Владилену Викторовичу без зуба я понравился больше, чем с зубом, сказал, что так больше идет. А вообще, ребята в команде сказали, что выгляжу очень смешно. Хотя сравнивали с Сашей Овечкиным. Самому мне ходить без зуба не нравилось. В какой-то момент показалось, что привык к этому, но нет. Возможно, если у меня когда-нибудь выпадет весь зуб, то так и оставлю, но все-таки лучше с целыми.

- Есть ли у тебя какие-то особенные хоккейные традиции?

- Есть, например, я по-особому заматываю клюшку. Сто раз пытался перейти на черную ленту или мотать полный крюк, но не могу чисто психологически: кажется, если не так замотаю, буду по-другому играть. Хотя одно время в начале этого сезона я мотал полный крюк, но потом перешел обратно на полкрюка. Хоккеисты, вообще, суеверные люди. Не все, но большинство.

Одеваюсь я всегда с правой стороны: правый конек, левый конек и так далее. Ухожу последний со льда после раскатки. Перед вторым матчем с «Тайфуном» все ушли, остались только я и парень из той команды. Он долго на меня смотрел, ждал, когда я уйду, но я знал, что уйду последним. В итоге, как в НХЛ, сыграли в «камень-ножницы-бумага», я выиграл и ушел со льда последним. Так часто делает Тайлер Сегин. Это не все, но не обо всех суевериях можно рассказывать – вдруг перестанут работать. О других рассказывать не буду.

- Почему решил набить татуировку и что она значит?

- Многие спрашивают. Это один из экспериментов, захотелось попробовать что-то необычное. Набил 2018-й год, как некий значимый отрезок – совершеннолетие, определенный этап в жизни пройден. Закончил школу, да много чего случилось в этом году, хотя уже после того, как я набил татуировку, но тем не менее. Для меня 2018 год – шаг во взрослую жизнь.

- Может быть, хочешь набить еще одну?

- Да, в скором времени хочу набить какую-нибудь более заметную. Хотя мама против, я говорил, что это будет единственная…

- Что ты считаешь восьмым чудом света?

- Музыку. Удивительно, как из семи нот получается создать столько разных мелодий.

- Какую музыку слушаешь?

- Ничего необычного, предпочитаю русскую музыку. Что-то популярное, попсовое.

- Что бы ты сделал, если бы нашел пингвина в морозилке?

- Пингвина в морозилке? Отправил поиграть в «Пингвины», наверное. Что ему, бездельничать что ли? «Безделье – это игрушка дьявола».

ЛИКБЕЗ

По окончании школы Роман Ермачихин сдал ЕГЭ по русскому языку на впечатляющие 89 баллов. Мы решили проверить, сможет ли он справиться с написанием трудных слов сейчас. Мы выделили тот вариант, который выбрал Роман, а потом подсчитали уровень грамотности нападающего «Крыльев».

Венигрет – винегрет

Скрупулезный – скурпулезный

Прецедент – прецендент

Аккомпанемент – аккомпанимент

Предшевствоваший – предшествовавший

В просак – впросак

Джентельмен – джентльмен

Гуттаперчевый – гутаперчевый

Адъютант – адьютант

Абракадабра – абра-кадабра

Аръергард – арьергард

Друшлаг – дуршлаг

Наперстник – наперсник

Имплантат – имплантант

Аромотерапия – ароматерапия

В 15-ти словах Роман допустил четыре ошибки. Правильные варианты: гуттаперчевый, арьергард, дуршлаг и имплантат. Общий уровень грамотности форварда – 73 процента. Что ж, высокие баллы за экзамен Роман определенно заслужил!

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Роман Ермачихин

Родился 7 мая 2000 года в Москве. Хоккеем начал заниматься в ДЮСШ «Созвездие». В 2013 году перешел в подольский «Витязь», а еще через год – в ДЮСШ «Пингвины». В 2016 году попал в СДЮШОР «Крылья Советов». В сезоне 2017/18 в МХЛ за «Крылья Советов» сыграл 38 матчей, набрал 7 (2+5) очков. В нынешнем чемпионате в его активе 22 игры и 6 (3+3) очков.